Археология- отдел исторической науки, изучающий  развитие человеческого общества и закономерности этого развития преимущественно по вещественным историческим источникам(источники выкапывают из земли, так же археология-история, вооруженная лопатой.)
Археология является частью истории. Слово археология происходит от греческого: архайос- древней. Логос-наука. Наука о древностях.
Датирование.
Определение даты археологических отложений является одной из главных стоящих перед археологом задач, поскольку, не зная, какие из находок одновременны друг другу, невозможно предложить их интерпретацию.
Археология является сферой деятельности  исторической науки. Археолог, копаясь в земле, ищет неизвестные факты, чтобы восстановить непрерывный исторический процесс в той или иной части света, или уточнить известные из письменных источников или преданий события истории. Но между тем, не побоюсь сказать, что археология, восстанавливая прошлое, может помочь понять современные процессы в обществе, отыскав их начало, так сказать, следуя неизменному указанию великого К. Пруткова, «смотрит в корень» и ищет «начало того конца, которым оканчивается начало».
Сказав это, мы уже коснулись проблемы назначения археологии как отдельной академической науки, а значит и проблемы ее объекта и предмета. По этому поводу на страницах научных изданий неоднократно разгорались дискуссии. Этому вопросу посвящались отдельные монографии. Однако пока ни одна из высказанных концепций не одержала верх. Их адепты продолжают оставаться каждый при своем мнении. Но, несмотря на данную ситуацию, на мой взгляд, коснуться здесь этой проблемы не помешает, хотя бы для того, чтобы читателю была ясна позиция автора.
Объект науки предполагает ту реальность, на которую направлено внимание ученых.  Следовательно, объект должен реально существовать. Не может быть науки о том, чего не существует. Так, научный коммунизм, признаваемый за науку, в действительности ею не был, т. к. коммунизма как такового в природе не существовало. А что же было? Было предполагаемое в будущем общество с определенными показателями, некая умственная конструкция, которую и принимали за объект науки. Эта умственная конструкция изучалась как адептами научного коммунизма, так и антикоммунизма. Следовательно, если научный коммунизм считать наукой, то такой же наукой нужно считать и антикоммунизм, поскольку у разных наук объект может быть общим (Земля, как космическое тело для астрономов, как источник минеральных ресурсов для геологов, как разнообразие почв для почвоведов, ландшафтов для географов и т.п.).
Что же нужно считать объектом археологической науки? Что реально существует в мире, на что направлено внимание археологов? Без сомнения – это материальные остатки былой человеческой деятельности: орудия труда, жилища, могилы, украшения, вещи домашнего обихода и вообще все то к чему прикасались человеческие руки, внося различные изменения в его бытие. Данные следы человеческой деятельности принято называть артефактами. Обработанный рукой человека камень, кость, дерево или любой другой материал представляет собой артефакт. Но артефактами являются и другие следы деятельности человека: остатки  оросительных каналов, дамб, насыпей курганов, да и просто любая выкопанная им яма. Археологи даже шутят, что нет ничего более вечного, чем дырка в земле. Артефактами можно считать и письменные исторические источники, произведенные то ли на бумаге, папирусе или глиняных табличках. В общем, артефакт – это нечто искусственно сделанное человеком.
Казалось бы, должно быть ясным, что именно артефакты, которые реально существуют, и являются объектами археологической науки. Однако, не так то все просто. Ряд ученых полагает, что поскольку археология является исторической наукой, ее объектом должно быть человеческое общество. Не то, которое реально существует сейчас, а прошлое, ушедшее в никуда, и на данный момент не существующее. Прошлое общество, от которого остались лишь материальные следы в виде упомянутых выше артефактов. Собственно говоря, прошлое общество является объектом изучения любой истории. И тут, как видим, мы сталкиваемся с противоречием: с одной стороны, объект науки должен реально существовать, с другой – он может быть не существующим. Действительно ли это противоречие или оно является лишь кажущимся нам?
Строго говоря, если объектом науки может быть лишь реально существующий феномен, то вся история в целом не должна считаться наукой. Ведь история изучает общества, которых уже нет; события, которые остались в прошлом; процессы, которые невозможно повторить. Однако, несмотря на это, история существует как наука и никто не сомневается в таковом ее статусе.
Существует ли прошлое в настоящем? На этот сакраментальный вопрос, думаю, следует ответить положительно,  ибо прошлое существует в нашей индивидуальной памяти, в памяти народной, запечатленной в текстах книг, сказаниях и других устных преданиях, которые передавались из поколения  в поколение в виде обычаев, традиций. Прошлое существует в настоящем в виде его следов. Да, его уже нет сейчас, но его остатки или сведения о нем (в том числе и артефакты) существуют в настоящем. А главное, это то, что оно было, реально существовало (в этом  заключается существенное отличие от коммунизма, который не был и реально не существовал).
Значит, из сказанного можно сделать вывод о том, что объектом науки может быть то, что реально существует или реально существовало раньше. В таком случае прошлое общество может быть объектом как истории в целом, так и ее отраслей, той же археологии. Но, если общество как объект  науки истории и археологии является для них общим, то, что же  является предметом этих наук?
Определить предмет науки означает выделить ее специфику, т. е. то особенное, что отличает ее от других наук. Предмет науки не должен быть общим для двух наук, иначе пропадает необходимость в существовании одной из них. Следовательно, археология, чтобы отличаться от науки истории, должна иметь свой особенный специфический предмет. И таковым предметом являются как раз те самые, упомянутые выше, артефакты. Именно изучая их, археолог и должен восстановить прошлое общество, его устройство и деятельность. Предметом же истории как отдельной науки являются письменные источники. Таким образом, источники данных наук разнятся: письменные - у истории и материальные - у археологов.
Тут кто-то может заметить, что любой письменный источник тоже материален. Это верно, но если для историка основным является содержание написанного в письменном источнике, то для археолога этого мало: для него может быть важным и сам материал, из которого он изготовлен, и условия его обнаружения. Он, как следователь в криминалистике, обращает внимание на каждую, казалось бы, незначительную мелочь, за которой могут быть скрыты весьма существенные обстоятельства. Таким образом, все материальные остатки человеческой деятельности следует признать источниками археологии, предметом этой науки. Изучая их, археология восстанавливает как прошлые события и процессы, так и прошлое общество в целом. Для истории же предметом являются письменные свидетельства о прошлом, в том числе и исторические реконструкции, произведенные археологией.
Археологию в этом смысле можно считать, как бы начальным этапом исторического исследования. На ее выводах базируются все другие исторические конструкции. Она призвана обнаруживать артефакты и по ним реконструировать факты исторического прошлого. Но она же может, и часто выполняет, функцию коррекции истории. Такое случается, когда артефакты, или, проще говоря, археологические источники, могут подтверждать известные факты истории, уточнять, дополнять, или даже опровергать их.
В западной науке приняты термины «история» и «доистория». История занимается периодом развития человечества с того момента, когда оно научилось письменно фиксировать происходящие события, а доистория – все то время, когда письменности еще не было. Таким образом, для доистории отведены значительно более широкие временные рамки, больший период времени существования человеческого общества, чем для истории, поскольку большую часть времени своего существования общество не имело письменности. Но разве дописьменный период существования общества не является его историей?
На мой взгляд, такое разделение науки не логично. Получается, что есть история общества и его доистория, как нечто различное. Между тем исторический процесс - явление цельное, и прерывать его искусственно неправильно. Более того, мне представляется, что была бы логичной замена этих терминов на «дописьменную» и «письменную» историю. Весь период времени существования человечества является его историей, но ее первую часть  мы изучаем в основном по археологическим, а вторую преимущественно по письменным источникам.
Именно археология призвана внести весомую лепту в изучение, как дописьменной истории, так и выявить неописанные события и факты того периода, когда письменность уже была. Таким образом, археологию следует считать исторической наукой, которая имеет свой предмет, свои методы его изучения, свою цель. Потому вполне логично археологию считать первоисторией или первичной историей.
Упомянув о цели, я невольно задумываюсь о том, как же очертить основную цель науки археология? Это не такой уж простой вопрос, как может показаться с первого взгляда. С одной стороны, коль археология – историческая наука, то ее целью должно быть реконструкция и написание истории общества, преимущественно тех периодов, о которых нет письменных источников. С другой стороны, если письменные источники зачастую непосредственно излагают исторические события и даже дают им ту или иную оценку, то в археологических источниках подобная информация содержится в скрытом для исследователя виде. Она как бы зашифрована, и археологу, прежде чем написать историю того или иного общества, необходимо вначале эту информацию расшифровать. Эта расшифровка зачастую занимает огромную часть времени научного исследования. Она может быть растянута  на годы, десятилетия и даже века. Поэтому многие археологи в своих исследованиях часто даже не доходят до этапа восстановления или реконструкции истории того или иного периода, того или иного общества. Что же они делают? Они изучают артефакты, классифицируют их, выделяют различные их типы, составляют и сопоставляют между собой типологические схемы. В этом процессе они оперируют условными терминами, категориями, которые не несут в себе исторического содержания. И все это является, по сути, процессом подготовки археологических источников для последующей их исторической интерпретации, что, по сути, и должно быть венцом деятельности археолога.
Весь упомянутый процесс настолько сложен и специфичен, что некоторые археологи считают, что археологическое исследование должно завершаться на уровне подготовки артефактов для исторических обобщений. А само обобщение данных археологии должны проводить историки, т. е., по сути,  представители другой науки. Следовательно, цель археологии в таком случае будет не реконструкция и написание истории непосредственно, а лишь подготовка данных для такого исследования. Таким образом, она должна считаться лишь вспомогательной наукой, поставляющей для историков новые факты. Но в таком случае объектом археологии не должно являться общество, а лишь материальные остатки его деятельности, т.е. упомянутые выше артефакты. Что же в таком случае должно быть ее предметом? Очевидно, тип, функция и взаимосвязь этих артефактов.
Но тогда не дело археологов заниматься исторической интерпретацией артефактов и писать историю, открывая все новые неизвестные ранее ее страницы. Однако, археологи это делают! Значит, получается, что они выходят за пределы своего предмета, и, по сути, занимаются не своим делом. Может быть, нужно все систематизированные данные об артефактах отдать историкам и пусть они по ним пишут историю? Но бытует мнение, что историческая интерпретация археологических артефактов процесс довольно специфический, и осуществить его историку, не изучающему их, довольно трудно и порой невозможно. Это должен делать тот, кто эти артефакты хорошо знает, т.е. археолог. Известный советский археолог Д.А. Авдусин говорил, что нельзя хорошо раскапывать археологические памятники, не умея их истолковывать, так же как и нельзя быть хорошим кабинетным ученым, не умея вести раскопки /1972, с.3/.  Если разорвать эти два процесса, отдав их представителям разных наук, то пострадают как археология, так и история. Отсюда и возникают мнения, подобные тем, что археология, как наука, имеет два объекта: объект как таковой и объект познания /Генинг, 1983, с.99/. Кроме того, у нее также два предмета: один на эмпирическом (археологические памятники), а другой на теоретическом уровне (закономерности опредмечивания социальной деятельности) /там же, с.197/. Теоретически, в науке такого быть не должно. Каждая конкретная наука должна иметь один объект и один предмет. Но если в данной науке такое случится, то это будет свидетельством того, что назрела ситуация разделения ее на две отдельные.
Так все же, археология самостоятельная историческая наука, основной целью которой является написание истории, или она наука вспомогательная, целью которой является подготовка материала для исторических реконструкций? Вопрос, который во многом до сих пор еще остается без ответа. Иными словами, можно ли сказать, что в археологии назрела ситуация разделения ее на две самостоятельные науки? Пока что необходимо признать, что ничего подобного нет. Несмотря на что, археологи продолжают заниматься и тем и другим. Пока ученые проводят дискуссии по поводу объекта и предмета археологии, она продолжает исследовать свой предмет (артефакты) и по ним пытается реконструировать историю своего объекта (древнее общество). Хотим мы этого или нет, но действительность убеждает меня в том, что археологи, разыскивая археологические артефакты, систематизируя их, по ним же пишут древнюю историю. И пока кроме них это никто другой не собирается делать. Так вправе ли мы отнимать у них эту функцию? Думаю, что нет.